|
( Интервью от 15.09.2004 - Московский Комсомолец ) Под водочку — и в космос Кирилл Лавров: 50 лет на сцене ...Вот и Вершинин появляется. Его Фима Копелян играл. Артист озорной, смешливый. Лавров с Копеляном 19 лет просидели в одной гримерке в БДТ. Итак, сцена из “Трех сестер”... Текст Лаврова (то бишь Соленого) застревает в зубах: — Если философствует мужчина — это будет философистика, но если философствует женщина — это уже “потяни меня за палец”... Все просто. Произнести осталось. Но Лавров, завидя Копеляна, уже возбужден. Ни дня без розыгрыша, без прикола, без “ирокезских плясок” и подшучиваний друг над другом. Тем более Соленый — столь эксцентричная натура: — Если философствует мужчина — это будет философистика, а если женщина... то... поцелуй меня... — Восклицание и пауза. Копелян, глядя на Лаврова, сначала шалеет, потом начинает кусать ус... — Поцелуй в... — Копелян “раскалывается”, отворачивается... — В палец! Фиму плющит от хохота и ветром уносит за кулисы... ...Кирилл Юрьевич — мастер рассказа: был бы охотник послушать. Сегодня, в его день рождения, говорим о главном... Не поверите: 50 лет, как он актерствует в БДТ. 33 из них — под предводительством Товстоногова, которого считает единственным авторитетом своей жизни. Потом он и сам по результатам тайного голосования возглавил эту махину — БДТ. Не замусолился. Не исписался. Хотя как-то и сетовал на то, “в каком дерьме приходилось сниматься в последние годы”... Это про сериалы. Надежный человек. Сильный мужик. — Я тут фотку нашел — вам там лет 25... Вылитый Гагарин. Улыбающиеся глаза... — Да, мне не раз на это указывали. Но это случайно вышло, я не подстраивался. И в ролях эта “схожесть” хода не имела... Три красивых эпизода из жизни мастера... ...Лавров просился на фронт. Война была в разгаре. А ему — 17. Нет, пощадили мальчишку, взяли в авиационное училище. На техника учили. А по окончании отправили на Дальний Восток — Сахалин, Курилы... Золотая земля. — Тогда уже война с Японией завершалась. Приплыли пароходом к сахалинскому городу — он теперь Холмском зовется, — а город пылает в огне. Такие дела. Затем я поступил в распоряжение 255-й смешанной дивизии (она состояла из полков истребителей и бомбардировщиков), и нас тут же перекинули на Курильские острова. 5 лет просидел на Итурупе. Сложная жизнь была... И в бытовом, и в моральном плане. Еще бы: 8—10 месяцев в году, считай, полностью отрезаны от Большой земли. И никаких, к чертям лешим, локаторов, никаких самолетов... Боялись они через море лететь. Вот и возникла с горя самодеятельность: это мой первый театральный опыт. Вспоминая сейчас, могу сказать: достойного качества это было. Правда. Большие пьесы играли, вроде симоновского “Русского вопроса”. Но главное — в том, что все делали своими руками, из подсобных средств. Ведь на Курилы каждый гвоздь, каждая досочка с трудом доставлялись с континента. Поэтому все у нас шло в дело: ящики, коробки какие-то, марля... А красили это при помощи медсанбата, откуда таскали акрихин и зеленку, смешивая затем в особых пропорциях... Что вы! Шедевры выходили! Надышавшись этим духом — военным, морским, японским напополам с театральным, — Лавров, демобилизовавшись, ни о чем уже думать не мог, кроме сцены... ...Ленина Кирилл Юрьевич играл дважды. Первый раз Товстоногов ставил компиляцию из многих-многих пьес о вожде, называлось — “Перечитывая заново”. Второй раз фильм снимали совместно с финнами — “Доверие”, о том, как Ильич даровал Финляндии независимость. — Они его там до сих пор чтут. Берегут музеи его имени... — Сложная работа для вас была? Я о Товстоногове... — Не думайте только, что “вот я замер и ни о чем другом, кроме Ленина, думать не мог!!!”. Хотя очень старался влезть в его шкуру, понять, как он думает. Сложно это было — да. Все тянуло на какую-то монументальность, бронзу, мрамор... А живой человек пропадал. Приходилось себя перебарывать. Собрал массу фотографий Владимира Ильича разного времени. Так, сижу, значит... Рассматриваю их с лупой, под большим увеличением. Вот заметил замусолившиеся обшлага пиджака. Представляю себе, что пиджак этот, верно, у него один... Вот и ходит в нем, протер до дыр. Другая фотография. Сидит он в Горках. И... пуговица на рубашке висит буквально на одной ниточке. Так... Значит, его дамы (Мария Ильинична и Надежда Константиновна) не так уж за ним и следили... Родным он мне стал. ...Каждый вечер, когда играли “про Ленина”, в театре какая-то особая атмосфера устанавливалась. Вот Лавров спускается в гриме по лестнице, готовясь выйти на сцену, — так все мимо проходящие по струнке вытягиваются: “Здравствуйте! Здравствуйте!” И никаких тебе в спину анекдотов, насмешечек. Однажды Лавров вернулся после спектакля к себе в гримерку, а там женщина седая его встречает... Интеллигентная, с милым лицом: “Добрый вечер! Я — Ольга Дмитриевна Ульянова!” Так Лавров подружился с племянницей Ленина, дочкой его брата — Дмитрия Ильича. Она и муж ее, Алексей Мальцев, преподавали тогда в МГУ... Но потом пути-дорожки разошлись — сейчас Кирилл Юрьевич уж и не знает, как сложилась их судьба. ...Роль Королева (по фильму — Башкирцева) — одна из самых важных в киношной копилке Кирилла Лаврова. Сложный образ самого секретного советского человека, сыгранный легко и виртуозно, на раз... — Это меня Даниил Храбровицкий позвал. Он раньше-то просто сценарии к фильмам писал, так и брея по ультрасовременным темам — атомная физика, ядерные реакции: “Девять дней одного года”, “Чистое небо”... А тут впервые, вооружившись своей журналистской хваткой, решил сам поставить фильм о жизни Королева. Причем сначала-то хотели все назвать своими именами: Королев — главный конструктор... — Не вышло? — А как обойти тему посадки? Как рассказать, что он отсидел столько времени, работая в десять рук на Колыме?.. Нет, Храбровицкому сказали: никаких ГУЛАГов! Ладно. Переименовал Королева в Башкирцева. Позвонил мне и предложил... Мне-то, конечно, все понравилось, только потом пауза возникла. Позже я выяснил, что один большой артист очень претендовал на Королева. Не буду называть его имени. Умер уже. Но, как бы то ни было, роль в конечном счете досталась мне... После запрета называть истинные фамилии у Храбровицкого были развязаны руки. Он домысливал, и это было оправданно. Вся личная жизнь киношного Королева не соответствует действительности (в кино у Главного — сын, по факту — дочь, Наташа)... Да и технические вещи — тоже: по фильму Королев занимался в войну разработкой “катюш”. Но и это лишь фантазия режиссера... — Меня очень увлек этот человек. Во время съемок на Байконуре я встречал многих, кто с ним работал, кто его помнил... Я так полагаю, что без бытовых подробностей нет человека. Узнал, что Королев был, например, очень суеверен. Устраивал всякие ритуалы. Перед самым запуском первого искусственного спутника Земли он привез из воинской части трубача, поставил его на пригорок и заставил трубить “зарю” во славу начала космической эры. Этакий романтизм... — Притом что человек он был очень жесткий! — Эх! Мог на маршала орать: “Я, б..., с тебя погоны сниму! Пешком в Москву отправлю без выходного пособия!” И в то же время писал маме своей письма с Байконура в стихах. На съемках много сложностей возникало с КГБ, с “режимщиками”, как их называли. Всем оформили особые допуски на секретную работу, взяли подписку о неразглашении. Пленку замеряли буквально рулеткой, чтобы ни одного лишнего кадра не ушло на сторону. Все должно было сходиться — кадр в кадр. — Случай был смешной. Однажды к нам приехал консультант по ракетной технике Алексей Михайлович Исаев. Ну, мы быстренько столик накрыли, за водочкой сбегали, сам знаешь... Туда-сюда: огурчики какие-то нехитрые, селедочка... Сидим, обсуждаем план предстоящей съемки. Нам нужно было заснять запуск первой советской ракеты “Р-9”, которую еще Цандер создал в 30-е годы... А где ее взять и заставить полететь? Исаев хитро улыбнулся: “Так-так... Помню “девяточку”, очень даже помню...” Взял и тут же стал на этой селедочной газете писать какие-то формулы, черкать, исправлять... Потом говорит: “Что ж, можем на фирме сделать вам такую ракетку, сюда поставим пороховичок... Какую высоту надо?” Храбровицкий говорит несмело: “Ну, желательно, чтобы метров на сто она взлетела”. — “Так. А сколько штук? Вы же по дублям снимаете?” — “Да, хорошо бы ракет пять...” — “Можем. Но, поскольку продукция не серийная, каждую ракету надо будет делать вручную. И это будет стоить примерно...” И называет сумму, от которой директор фильма закатывает глаза, ему плохо делается. Ибо сумма равнялась бюджету всей картины. Но Исаев помучил нас, а потом рассмеялся: “Хорошо, в порядке шефской помощи мы сделаем вам всё бесплатно!” Сказал — сделал. Пять моделей ракет “Р-9” были нам вскоре предоставлены. Три мы истратили, одну подарили в Калужский музей имени Циолковского, а одну — в павильон “Космос” на ВДНХ. Картину сняли. Утвердили название: “Укрощение огня”. Первый показ провели в нынешнем НПО “Энергия” — некогда королевской фирме. Фильм крутят, а начальник режима бегает и бесится: “Вы что?! С ума сошли?! Вы тут показываете то, что мы даже своим женам никогда не рассказывали! Тайны!!!” — В общем, тучи над нами сгустились. Уж думали: все, на полку. Но как-то раз на “Мосфильм” приезжает со свитой известный генерал Цвигун (а он не то родственник Брежнева, не то друг его...). Берет все коробки с пленкой, грузит к себе в автомобиль и уезжает на дачу... к самому Брежневу. А у Брежнева тогда Хонеккер гостил. Вот они вместе и посмотрели... Очень Леониду Ильичу понравилось. И это мгновенно решило все вопросы. “Режимщики” замолчали — картина пошла на экраны. В будущем году художественному руководителю БДТ Кириллу Лаврову — 80 лет. Театр ждет этой даты, боится и... тоскует. — Вы не готовите себе преемника? — Как же я могу не готовить?! Что вы! Долго уж занимаюсь поисками этими. Но я мечтаю о 100-процентном преемнике. Вот уж назначен главным режиссером Тимур Чхеидзе — замечательный режиссер, я его первого пригласил на постановку после смерти Товстоногова. Входя в должность главного, он поставил условие: чтобы я еще какое-то время обязательно оставался худруком. Но постепенно он все больше и больше функций берет на себя. Сразу-то трудно. Меня в Петербурге знают, скажем, налажены связи с руководством города... Ему сложнее: он из Грузии. Но надеюсь, что очень скоро он станет полновластным хозяином. — Вы мудрый человек, Кирилл Юрьевич. Доброго здоровья вам! — Спасибо, спасибо за добрые слова! 15.09.2004 Ян СМИРНИЦКИЙ |
    
|
Сайт создан в системе uCoz