|
( Интервью от 17.03.2004 - Неделя области) Из Саратова с любовью Народный артист СССР, художественный руководитель Большого драматического театра имени Г.Товстоногова Кирилл Лавров прилетал в Саратов в качестве почетного гостя на открытие выставки шедевров из коллекции Русского музея. После одной из официальных презентаций Кирилл Юрьевич нашел время ответить на наши вопросы. Кто есть кто: Кирилл Лавров родился 15 сентября 1925 года в Киеве в семье известного актера Юрия Сергеевича Лаврова. После окончания школы поступил в мореходное училище, но жизнь всей страны изменила Великая Отечественная война, учиться пришлось в военном авиационно-техническом училище. Служба в армии продолжилась и после Дня Победы. Театральный дебют состоялся в армейской самодеятельности – будущий актер впервые вышел на сцену, которая стала делом всей жизни. После демобилизации, в 1950 году, Лавров вступил в труппу Киевского русского драматического театра имени Леси Украинки, а в 1955 году перешел в Ленинградский Большой драматический театр, где работает и по сей день. Самыми известными из созданных на театральной сцене ролей стали Молчалин ("Горе от ума" А.Грибоедова), Соленый ("Три сестры" А.Чехова), Городничий ("Ревизор" Н.Гоголя), Астров ("Дядя Ваня"А.Чехова). В кино начал сниматься с 1956 года, но решающим для актера стал 1964 год, когда Лаврова пригласили на роль Синцова в "Живых и мертвых" по одноименному роману Константина Симонова. Запомнился зрителям и Алексей Лапин из ленты "Верьте мне, люди" (1965). В 1969 году вышел фильм Пырьева "Братья Карамазовы", где Лавров блистательно сыграл Ивана Карамазова. Потом последовала новая этапная роль актера – Андрей Башкирцев из фильма "Укрощение огня" (1972). Дальше были роли у Лотяну (граф Карнеев, "Мой ласковый и нежный зверь"), у Авербаха (Гладышев, "Объяснение в любви"), Шпаликова (Виктор, "Долгая счастливая жизнь"). Снимался Лавров и в исторических лентах – играл Болингброка в телефильме "Стакан воды" (1979), Ярослава Мудрого в "Ярославне – королеве Франции" (1979), не раз актер исполнял в кино и на телевидении роль Ленина – "20 декабря" (1981), "Доверие" (1976). Хотя в последние годы больше времени и сил Лавров отдает театру Товстоногова, где с 1990 года художественный руководитель, он не упускает возможности сняться и в кино, последние его работы – политический детектив "Шизофрения" (1997), "Нежный возраст" (2000), телесериалы "Убойная сила" (2000), "Бандитский Петербург" (2000). – Я примкнул к неординарной программе, к культурной акции, выходящей за рамки только изобразительного искусства, – признался мэтр театра и отечественного кинематографа. – Почему участвую в этом проекте? Скажу по секрету, директор Русского музея – мой большой друг. Поэтому, когда Владимир Гусев предложил отправиться мне в составе делегации друзей музея по городам России, с удовольствием согласился и не раскаиваюсь. Первая наша остановка была в Нижнем Новгороде. Увидел много интересного: посетил святые места, побывал в монастырях, очень понравилась экспозиция, развернутая в нижегородской картинной галерее. Когда выяснил, что дальнейший маршрут выставки пролегает через Саратов, обрадовался чрезвычайно. Ведь в возрасте 13 лет я прожил тут почти год. К сожалению, дома, в котором мы с мамой обитали, не сохранилось. На месте маленького деревянного двухэтажного здания, стоявшего некогда на улице Московской, теперь красуется новостройка. Зато практически не изменилась 67-я школа, где я учился. Расположена она на углу Пугачевской и Московской. Кстати, успел там побывать. Никто не ждал, приехал почти инкогнито. Правда, меня сразу узнали, высыпали нынешние ученики, учителя. Конечно, из тех, кто был тогда, никого не осталось. Видимо, я самый старый. Очень приятно было обнаружить свою фотографию на стенде в коридоре: «Они учились в нашей школе». Проходил мимо, смотрю – мое лицо. Рядом с портретом Олега Янковского, который тоже постигал здесь азы мудрости. – В школьный музей не заглянули? – Не удалось. Да никто меня туда, собственно говоря, не звал. Наверное, похвастаться нечем. Вот в школе, что я посещал в Петербурге, организовали небольшой музейчик, посвященный моей скромной персоне. Там существует кружок краеведения, и ребята нарыли столько интересного о выпускниках! Например, каким-то образом им удалось обнаружить любопытные факты из жизни моих предков, о которых не догадывался даже я сам. Среди удивительных находок – журнал Петербургского университета, где напечатана научная статья моего деда, написанная им еще в студенческие годы. – А как вы оказались в детстве в Саратове? – Для меня это тоже до сих пор загадка. Все родственники – коренные петербуржцы. Мама родилась в Питере, была дочерью офицера царской армии, штабс-капитана Павловского полка. Бабушка моя с дедом развелась еще задолго до революции, но, видимо, и такое родство тогда не приветствовалось. Единственный способ избежать преследований заключался в переезде в другой город. Каким-то образом мы попали в Саратов. У Волги я провел зиму 1938-1939 годов. Почти никого уже не помню. Кроме девочки, в которую был влюблен. Звали ее Валей Солдатовой. Мы вместе учились в одном классе, катались на лыжах, гуляли, смотрел на нее издали – вздыхал. Это были чистые, светлые чувства. Думаю о них сегодня с трепетом и большой радостью. Лет 12 назад довелось мне еще раз побывать в «столице Поволжья». Снимали мы в Лысых Горах фильм. Одно плохо – времени на съемки отвели мало, работали по жесткому, максимально насыщенному графику, везде бегом – толком и погулять по Саратову не успел. Зато сейчас наверстал упущенное. – Может ли культура изменить человека к лучшему? – Мне кажется, если человек чувствует потребность в общении с культурой и искусством, то это уже большой плюс, такой человек не безнадежен. Если не чувствует – никакое искусство его не исправит, не сделает лучше. Надо иметь определенный душевный потенциал. Пробудить чувства, наверное, можно. Но я знаю экземпляры, которые абсолютно глухи ко всем попыткам оживить в них интерес к искусству, тягу к прекрасному. Однако бороться с мерзостью и пошлостью, безусловно, необходимо. Ехал по Саратову, стоят замечательные маленькие домишки, все как на подбор произведения искусства, памятники архитектуры. А на них аляповато развешана реклама. Так диссонирует одно с другим, что невольно делается грустно. Причем большинство рекламных плакатов выполнены откровенно бездарно. Например, что значит слоган: «Ночь твоя, добавь огня!»? Надо совсем не иметь интеллекта, чтобы такое придумать. Обидно. От перетяжек и билбордов сегодня никуда не денешься, без рекламы не обойтись. Но всему есть мера, надо искать гармонию, а не уродовать старый город. Сейчас же развешивают транспаранты по принципу – как правая нога захотела. Плюс к тому, пользуясь свободой слова, рисуют и пишут на них, не задумываясь, все что угодно. – Вы предлагаете ввести цензуру? – Ничего подобного. Терпеть ее не могу и всегда буду выступать против. В любом виде и проявлении. Не тот это метод, которым надо бороться с засильем дурновкусия, грязи и пошлости. Другое дело – внутренняя цензура. Она нужна каждому. Прежде чем что-то сделать, стоит подумать, хорошо ли это, плохо ли. Подчас не хватает нам ответственности, собственной цензуры. – Как вы относитесь к поискам нового на сцене? – Сейчас с подмостков очень часто несется что-то разрушающее, как и с экранов телевизоров. Я был и остаюсь сторонником разнообразия театральных форм. Одним нравится это, другим – то. Пытаться исправить существующее положение вещей, навязывать кому-то собственное мнение – бессмысленно. Вспомните начало XX века, что тогда творилось! Потом постепенно все встало на свои места. Сила русского театра в психологизме. Не стоит отрываться от корней, а многие сегодня, к сожалению, об этом забывают. – А что делается в театре имени Товстоногова? – Мы стараемся поддерживать те устои, что нам завещал мастер. Я 33 года работал вместе с Товстоноговым, практически все время, что он руководил театром. Естественно, воспитывался на его школе – на сочетании психологизма с острой формой воплощения, ярким рисунком. Товстоногов был ярым приверженцем системы Станиславского. Правда, считал, что ее изгадили и дискредитировали примитивным пониманием. С другой стороны, он являлся страстным поклонником Мейерхольда как режиссера, замечательно владеющего формой. Собственный стиль Товстоногова, который, безусловно, существует, как раз и впитал в себя все лучшее от Станиславского и Мейерхольда. – В последнее время часто говорят, что русский драматический театр находится в упадке… – Сколько раз русский театр уже хоронили, сколько говорили, что драма погибает! Великий режиссер Михаил Роом утверждал: театру осталось жить не больше пяти лет, затем его вытеснит и задушит кинематограф. А что получилось? Театр жив, киноиндустрия, по-моему, находится гораздо в худшем положении. – На что сегодня идет зритель? – Пожаловаться, что зал пустует, не могу. В репертуаре нашего театра есть беспроигрышные с позиций кассовых сборов спектакли, представлено много классики, встречается и современная драматургия. Неизменным спросом пользуется «Калифорнийская сюита» Саймона, где занято две звезды – Алиса Фрейндлих и Олег Басилашвили. Всего два человека держат зал на протяжении двух актов. Не могу сказать, что это высочайший уровень психологизма, вершина драматургии, вроде произведений Достоевского. Такого нет. Обыкновенная нормальная кассовая пьеса, написанная без дурновкусия и пошлости. P.S. Затронули мы в беседе с Кириллом Лавровым и тему политики. Обсуждали питерское влияние на власть, кандидатуру министра культуры (тогда как раз было отправлено в отставку все правительство). Кирилл Юрьевич утверждал, что неважно откуда человек родом. Лишь бы был дельным и не совершал глупостей. В отношении будущего министра культуры актер сказал просто: «Швыдкова в правительстве не будет. Жаль, его я знаю еще со времен, когда это был обычный театральный критик. Михаил Ефимович обладает как положительными, так и отрицательными качествами, при тьме недостатков это человек дела, самый квалифицированный за последние десять лет министр». Как вы уже знаете, прогноз Лаврова сбылся. В заключение Кирилл Юрьевич сообщил, что в скором времени не будет и самого федерального министерства культуры, оно войдет в департамент физкультуры, туризма и СМИ. Сбудется ли это предсказание? Посмотрим. Актерские истории В телесериале «Бандитский Петербург», поставленном по книге Андрея Константинова, Кирилл Лавров исполнил роль вора-законника по кличке Барон. Прототипом Барона был реальный человек по кличке Горбатый. Он действительно умер в тюремной больнице от рака. Интересен тот факт, что Кирилл Юрьевич был знаком со своим прототипом. Однажды Горбатый подошел к актеру на улице, вручил свою визитку, на которой значилось: «главный эксперт по антиквариату», и посоветовал обращаться в случае затруднительных ситуаций. «Нормальный человек, пожилой, интеллигентный. Трудно было сказать по внешнему виду, что он около 30 лет просидел в тюрьме, что это вор в законе. К сожалению, я не воспользовался его приглашением», – рассказывал потом Лавров. Шла премьера одного конъюнктурного спектакля на рабочую тему, которые в изобилии создавались режиссерами в 70-е годы. Публика на такие спектакли ходила неохотно, залы, несмотря на хвалебные рецензии критиков, были полупустые. После премьеры кто-то из домашних поинтересовался у Кирилла Юрьевича: «Ну, как принимала публика? Как сыграли?» «Вничью!» – ответил Кирилл Лавров. Геннадий Полока, снимая на "Ленфильме" кинокартину про летчиков, опасался, что в одной из сцен главного героя, роль которого играл Кирилл Лавров, обгонят парни, которые были моложе мэтра отечественного кинематографа раза в три. Но не тут-то было! 200 метров до вертолета Кирилл Юрьевич пробежал быстрее всех. Снимать второй дубль не потребовалось. Как утверждают близкие знакомые Лаврова, актер – страстный поклонник футбола и до сих пор не упускает случая выйти на футбольное поле. Когда бьет пенальти, никогда не промахивается. В спектакле "Океан" Кирилл Лавров играл грубого солдафона, скверно обращавшегося с женой и посещавшего любовницу. В течение всего спектакля персонаж этот вызывал жгучую ненависть всего зрительного зала. И вот в одной сцене приходит герой Лаврова к любовнице, а она гостей принимает (такое местное светское общество в далеком гарнизоне на Дальнем Востоке). Сидит он, молчит и вдруг, увидев окружение любимой женщины, понимает, как в ней ошибся. Встает и молча уходит. Навсегда... Любовница должна была выбежать следом в прихожую и сказать: "Саша, я вас никуда не пущу: на дворе пурга". Однажды выбегает она и говорит: "Саша, я вас никуда не пущу: на дворе пурген". Как после такой оговорки хохотали зрители! В фильме «Укрощение огня» Кирилл Лавров играет Сергея Королева. В начале работы над ролью артист расспрашивал людей, близко знавших конструктора, и один старый рабочий рассказал ему такую историю. Готовился очередной ответственный пуск ракеты. И этот рабочий, бывший в то время монтажником, находился внутри корабля, совершая последние положенные операции. Вот все готово, ракета на старте, люки задраены. И вдруг монтажник спохватился – нет отвертки. Все обшарил — нигде нет. Закралось подозрение, что он оставил ее на корабле. Ракета стартует с забытой отверткой, и кто его знает, что может произойти. Но отложить старт — тоже ЧП. Делать нечего, побежал к Королеву: «Хоть казни, Сергей Павлович, не могу найти отвертку. Вдруг на корабле». Старт отложили. Люки открыли и отвертку нашли. Рабочий в ожидании наказания выкурил две пачки «Беломора». Наконец на доске объявлений появился приказ, подписанный Королевым: «За проявленную честность и принципиальность рабочий такой-то награждается денежной премией и почетной грамотой...» 17.03.2004 Николай Шиянов |
    
|
Сайт создан в системе uCoz