|
( Интервью от 10.01.2006 - с сайта Свободная Грузия) Недавно в Тбилиси побывал председатель Международной конфедерации театральных союзов, художественный руководитель петербургского Большого драматического театра, известный актер Кирилл Лавров. В беседе с корреспондентом "СГ" он коснулся и российско-грузинских отношений: - Политика есть политика, и в ней происходят вещи, о которых мы даже не ведаем. Но мне очень понравилось, что отношения на межличностном уровне абсолютно не изменились. Наоборот, мне кажется, что не только друзья, но и люди, которых я никогда раньше не видел, проявляли ко мне в этот приезд теплоту и доброту, которые невозможно забыть. За прошедшие столетия мы стали настолько едины в своих устремлениях и отношениях, что просто разрушить это нельзя. Я это здесь осознал очень хорошо. И это главное, что я увожу в своем сердце. - Часто приходится слышать о том, что нынешний БДТ совсем не похож на театр Товстоногова. Многие испытывают ностальгию по товстоноговскому театру... - У поколения, которое воспитывалось на спектаклях Товстоногова, есть ностальгические чувства. Что тут поделаешь? Нет Товстоногова - нет и его театра. Это надо понимать очень четко. Нет человека, который олицетворял БДТ, спектакли которого, по сути, и были лицом этого театра. Театра с определенной эстетикой, манерой... Но не стало этого человека! В искусстве такого не может быть: уходит творец и вместо него приходит человек, который ставит точно такие же спектакли. Для меня важно другое - мы наследуем от Товстоногова самое главное: не опускаемся до пошлости, не идем в хороводе коммерческих интересов. Мы по-прежнему играем только драматургию высокого качества, по-прежнему для нас главное - артист на сцене. Мы стремимся сохранить свое достоинство, благородство, несмотря на то, что сейчас это очень трудно. Все вокруг пустились в "зарабатывание денег". А мы стараемся не повышать цены на билеты... Конечно, происходит инфляция, и мы вынуждены идти на какие-то подвижки, иначе мы просто не смогли бы свести концы с концами. Но у нас вполне доступные цены на билеты для людей, которые любят наш театр и ходят к нам. Слава Богу, у нас осталась СВОЯ публика. Часть зрителей пришла в БДТ, когда был еще жив Георгий Александрович, часть - в последнее время. И они приводят своих детей, внуков. Мы очень дорожим этой публикой... Я считаю своей заслугой то, что после смерти Товстоногова нам удалось сохранить нашу труппу. А могло быть по-другому - могли разбежаться, уйти в другие театры. И их можно было бы понять: нет Товстоногова, нет и прежнего интереса. Однако нам удалось этого избежать, что очень важно. Те шестнадцать лет, что Георгия Александровича нет с нами, мы прожили достойно. Не потеряв благородства, уважения к профессии, зрителям. В этом огромную роль сыграл Темур Чхеидзе, которого я пригласил для постановки спектакля после смерти Товстоногова. И он поставил на сцене БДТ "Коварство и любовь" Шиллера, спектакль, который пользовался огромной популярностью у зрителей. Его сняли только в прошлом году. Причем сделали это с огромным душевным скрежетом, если так можно выразиться. Потому что на каждом спектакле были аншлаг и восторг зрителей. Я уговаривал Темура - давайте еще поиграем. Но он не согласился. Наверное, он прав: спектакль нужно снимать, пока он еще живой, не развалился. Но сделать это было очень трудно, ведь таких шлягерных спектаклей немного. Уже 16 лет Темур с нами. Все эти годы я уговаривал его стать главным режиссером, но он от этого все время отказывался. Наконец мне удалось его уговорить, но при условии, что на какое-то время я останусь художественным руководителем. Тут я его могу понять: на первых шагах ему нужна моя поддержка. Нам нужно действовать сообща. Меня это нисколько не огорчило, потому что за последние 16 лет выяснилось, что мы думаем одинаково, воспитаны одинаково. У нас общие понятия о добре и зле, о назначении театра. Это касается и чисто вкусовых моментов. То, что мне не нравится, и ему не нравится. То, что мне нравится, и ему по душе. Это очень важно. Я очень ценю Темура Чхеидзе за его интеллигентность, внутреннюю тонкость, порядочность. В общем, я очень люблю этого человека. И очень рад, что мне наконец удалось его на это дело подвигнуть. К сожалению, перед моим отъездом в Грузию он заболел. Я с Темуром перезваниваюсь каждый день. Он уже собирается приступить к репетициям. Темур сейчас репетирует "Марию Стюарт". В конце декабря у нас должна состояться премьера. К Чхеидзе замечательно относится коллектив. С первого дня прихода в БДТ он влюбил в себя всю труппу. Каждый из актеров считает для себя честью и большой удачей попасть в его спектакль. И потом, у него есть удивительное качество: во время репетиций коллектив исполнителей живет насыщенной внутренней жизнью. Он умеет сплотить вокруг идеи, замысла, сделать актеров единомышленниками. Это благотворно влияет на психологический климат в театре. Когда меня избирали на пост художественного руководителя после смерти Георгия Александровича, я потребовал, чтобы провели тайное голосование. И за меня проголосовали единогласно, так что мне уже было некуда деваться. Когда мы с Чхеидзе договорились уже сейчас, что он станет нашим главным режиссером, то Темур поставил то же условие - тайное голосование. Это мне тоже очень понравилось. Он хочет чувствовать опору в коллективе, знать отношение к себе в коллективе. Поэтому мы устроили тайное голосование, и не было никого, кто голосовал бы против... - Конечно, сравнение - дело неблагодарное. И все-таки, в чем особенность творческого метода Темура Чхеидзе, если сравнивать его с Георгием Товстоноговым? - В главном они очень похожи: обоим свойственна опора на актеров. Выявление каких-то своих режиссерских штучек - этого никогда не было у Товстоногова, хотя, когда смотришь его спектакли, понимаешь, что это сделано большим мастером. Но стремление выразить весь свой замысел через актеров и огромная работа с ними - вот это сближает творческий стиль Чхеидзе с режиссерской манерой Товстоногова. Хотя, конечно, разница существует. У каждого художника свой почерк. Темур всегда готов к репетиции, приходит в театр с уже приготовленной дома разработкой, знает, что хочет, чего ему нужно добиваться от актеров, четко представляет цель, направление работы. У Чхеидзе очень хорошая голова. Он очень логично мыслит. У Товстоногова на репетиции иногда возникало ощущение, что он дома даже не прочитал пьесу. Это, конечно, было ошибочное впечатление. Но он даже любил на этом немного поиграть. Что вы мне подсунули, что это за пьеса? И начинал работать... Товстоногов очень ценил актерскую импровизацию, то, что они приносили с собой на репетицию. Терпеть не мог, когда актер приходил пустой, ничего сам не мог предложить. Многое из того, что делалось в спектакле, было взято им от актеров, поэтому все его репетиции превращались в спектакль. Он выскакивал на сцену, что-то показывал и тут же заставлял кого-то что-то делать. Это было настолько интересно, что на его репетиции приходили актеры, не занятые в постановке, чтобы просто посмотреть этот спектакль. Георгий Александрович был артистом своей природе, и сам зажигался, когда в зале возникала реакция на его остроумное замечание. Он умел создать ощущение коллективного творчества. - Работа над какой ролью, которую вы готовили вместе с Товстоноговым, оставила особый след в вашей памяти? - Пожалуй, я могу назвать "Горе от ума". Я играл Молчалина. И Товстоногов мне предложил очень интересное решение: мой герой совсем не так прост и жалок, как представляет себе Чацкий. Он-то ходит на цыпочках, потому что привык не греметь каблуками, когда входит в кабинет. А с другой стороны, Молчалин все прекрасно понимает и сознательно строит свою карьеру. Он очень умный человек. И к Чацкому Молчалин относится с пренебрежением. Считает, что нужно сознательно идти на конформизм, согласие с обществом - при этом сознавая свое собственное величие. Вот такую Товстоногов предложил мне схему, и это меня сразу увлекло. До сих пор роль Молчалина называют одной их моих лучших актерских работ... До этой роли я был такой спортивный мальчишка, бегал, прыгал, кувыркался. Всем нравились эти спектакли - "Когда цветет акация", например. Но в них все было больше за счет моей молодости и природных данных. А в "Горе от ума" Товстоногов преподал мне урок мастерства - как можно, не меняя ни одного слова текста, разрушить привычный стереотип и сделать это необыкновенно современно. Таких молчалиных мы видим и сейчас, да и тогда были. Это очень распространенный тип... А потом мы целых 33 года работали вместе. Конечно, для меня каждая встреча с Георгием Александровичем на сцене была счастьем, уроком. В спектакле по пьесе Штейна "Океан" я играл главного героя, морского офицера. По стереотипу мне казалось, что драматург написал моего героя не очень симпатичным, колючим, иногда грубым. Сначала с нами работал помощник Товстоногова. Мы всячески старались улучшить, облагородить мой персонаж. Но когда Товстоногов посмотрел репетицию, он сказал: "Я увидел тысячу первого положительного героя! Давайте попробуем эти все его кажущиеся недостатки представить как черты характера. Да, он колючий и неприятный. А что, мы не встречали таких людей, которые на деле оказывались порядочными людьми, но при этом обладали тяжелым характером?" Мы стали репетировать в этом ключе и почувствовали, что уходит схема и появляется глубокий интересный характер. Помню, мы сыграли первый акт на премьере, и зрительный зал был настроен против меня. Но по завершении второго акта все изменилось. Получилась небанальная работа. - Вы сохранили верность Георгию Товстоногову до конца, однако какие-то актеры ушли от него. - Уходить-то уходили, но никто от этого ухода не выиграл. Лучшее, что они создали, они сделали с Георгием Александровичем. У каждого были свои мотивы ухода, но их объединяло ошибочное убеждение, что они всего достигли и могут делать все сами где угодно. А на поверку оказалось, что все не совсем так... Все мы совершаем ошибки, но признаться в этом достаточно трудно. Кстати, Татьяна Доронина - единственная, кто сохранил свою верность БДТ и Товстоногову. Она никогда не позволила себе никакого критического слова в его адрес, всегда говорила, что годы, проведенные в БДТ, для нее - самые счастливые. - Обожаю вашу работу в "Братьях Карамазовых". Это потрясение детства, юности. Говорят, читатели делятся по принципу любви к Достоевскому и Толстому. Тот, кто любит одного, не признает другого. А как у вас складывались взаимоотношения с Достоевским? - Если бы он не был мне близок, я бы не пошел сниматься. Обожаю Достоевского и нахожу в творчестве писателя очень много тревожащих мне душу вещей. В частности, мое отношение к Петербургу очень близко восприятию Достоевского. Он тоже обожал этот город и одновременно ненавидел как гиену, пожирающую людей. Особенно в такой период, как сейчас - октябрь, ноябрь, декабрь. Но все остальные девять месяцев я обожаю этот город. Вот такое противоречие - соединение в одной душе, поступке самых разных тонких поворотов, часто противоречащих друг другу, - этим мне и интересен Достоевский, его творчество. Он был такой разный! На протяжении своей жизни он писал очень разные произведения. Его ранние рассказы, пьесы очень смешны, легки, как будто это какой-то другой автор написал. Есть такое понятие - достоевщина. Это то, во что превратили его творчество интерпретаторы. Это тоже какие-то стереотипы... Хотя в его творчестве было много нормальных, живых людей, которых он очень любил, сострадал им. Конечно, болезненность в его героях тоже присутствует. Но это тонкие, непрямолинейные отношения, борьба противоречий, сомнения. Это ведь очень свойственно человеку, неправда ли? Я очень боюсь людей, которые лишены таких сомнений и внутренней борьбы. Гораздо интереснее человек, которому свойственно сомневаться, ужасаться - даже себе самому. Словом, я очень высоко ставлю Достоевского в сонме великих писателей. Толстой, конечно, совершенно другой, но я с удовольствием читаю и его. - А кто вам особенно близок из русских писателей? - Чехов. Мне кажется, Антон Павлович в своем творчестве соединил все эти стороны человеческой души и сделал их до такой степени русскими! Ему свойственны огромный юмор, ироничное отношение к своим персонажам... Понимая все их недостатки, скверные стороны, он в то же время любил своих героев. Это огромная душевная тактичность, я бы сказал. Я очень не люблю бестактных людей, когда утверждается только собственное "я". А у Чехова очень чувствуется уважительное отношение к персонажам, которых он даже не любит. - Расскажите, пожалуйста, о последней премьере с вашим участием - спектакле "Квартет" - Это пьеса английского драматурга Рональда Харвуда о четырех престарелых артистах - некогда оперных звездах. С годами голоса пропали, и они оказались в доме престарелых. И вот эти четыре человека встречаются, между ними разыгрывается смешная и трогательная история. А я играю бывшего тенора... От него когда-то ушла жена, с которой он встретился в этом доме престарелых. И она потеряла голос... В финале спектакля герои на концерте в честь дня рождения Верди решают исполнить квартет из "Риголетто". Это одно из наиболее сложных вокальных произведений. Понимая, что они уже петь не могут, экс-певцы задумали все это сделать под фонограмму своих молодых голосов. Мы уже сыграли спектакль раз десять, он прекрасно принимается публикой... Во многом эта история перекликается с собственной судьбой актеров, занятых в постановке. Это Олег Басилашвили, Алиса Фрейндлих, Зинаида Шарко. На сцене так и прочитывается - это не только рассказ о каких-то английских певцах, но и история о тех, кто присутствует на сценической площадке. 10.01.2006 Инна Безирганова |
    
|
Сайт создан в системе uCoz